Skip to main content

Воспоминания


Жанара Азильхановна Нуршаихова
Жанара Азильхановна Нуршаихова
Дочь писателя

Жанара Азильхановна Нуршаихова

Мой отец – Азильхан Нуршаихов

Истинная харизма представляет собой способность вызывать внутри себя
сильнейшее воодушевление и внешне его демонстрировать;
способность эта делает человека объектом пристального внимания
и неосознанного подражания со стороны окружающих.

Лия Гринфилд, американский публицист

Эпиграфом я взяла слова Л. Гринфилд, которые, как мне кажется, наиболее ярко описывают основное качество Азильхана Нуршаихова и как человека и как писателя – его невероятную харизматичность.


В качестве примера.  
На нашем факультете для иностранцев в КазНУ им. аль-Фараби часто в порядке воспитательной работы организовываются встречи с популярными казахстанцами. На факультете обучаются и оралманы – это репатрианты из разных стран: Китая, Монголии, Турции, были даже из Скандинавских стран и из Франции, а также из бывших советских республик, поэтому беседы с известными людьми на казахском языке для них интересны.

Предложили провести встречу и с Азильханом Нуршаиховым. Как выяснилось, его книги перепечатываются в некоторых странах, во всяком случае, многие слушатели-оралманы были знакомы с его творчеством.

Я привезла отца на встречу и не хотела оставаться. Я не знала, как проходят встречи подобного рода именно с папой. Много раз и когда сама была студенткой-аспиранткой, и когда работала в разных вузах, я видела, как проходят встречи подобного рода. Студентов буквально силком загоняют в залы, в которых они томятся положенное время, и, в конце концов, сломя голову уносятся по своим студенческим делам. Поэтому я не хотела быть свидетелем подобного рода встречи, главным героем которой был бы мой отец. Коллеги буквально силком оставили меня. И что же?
Собралось человек 200. Зал был небольшой, свободных мест не было совершенно. Кроме студентов пришли преподаватели и сотрудники университета – все, кто даже случайно узнал об этой встрече.

А потом началось… Что это было? Магия? В принципе, все как обычно. Рассказывается что-нибудь о себе, задаются вопросы. Но что творилось с залом, со мной?! Отец что-то творил с нашими душами, с нашими эмоциями. Публика – единый податливый организм, а отец – скульптор. Мы не сводили с него глаз, вместе восхищались и возмущались, смеялись и плакали. Говорят, что время пролетело незаметно. Какое расхожее выражение! Просто, когда мы все очнулись, оказалось, что на сцене стоит тот же скромный смуглый человек в светлом костюме, который начинал встречу, и застенчиво улыбаясь, благодарит за внимание. Вот это и есть харизма.
Словари дают следующее определение понятию харизма:  наделенность авторитетом, основанным на особой одаренности, исключительности личности в интеллектуальном, духовном отношении. По-английски charisma – это искра божья, божий дар.

У папы, как я понимаю, была эта искра божья…
Потом было великое столпотворение с раздачей автографов. Кстати, это тоже целый ритуал. Отец никогда не писал одинаковых автографов. Вежливо спрашивал имя, и в тексте отражалось желание этого человека. Все, кто получал автограф, отходили, уткнувшись в книгу, с удивленными и восхищенными лицами. Это были посвящения определенному человеку, тому, кто получил автограф. После этого я несколько раз с удовольствием ходила на встречи читателей с отцом, которые проходили уже в больших актовых залах, но были одинаково эмоциональными по душевному напряжению и всегда разными по содержанию. Даже с детства знакомую историю, например, переписки мамы с папой во время войны я слушала с волнением как в первый раз в жизни. Гениальный оратор, талантливый актер, великолепный рассказчик!


Помню смешной случай, который я тоже связываю с отцовской харизматичностью. Начало 70-х. Папа тогда работал в Академии наук. Обычно с Мира – Курмангазы, где мы в то время жили,  до Академии папа любил ходить пешком. Но тут он сел в трамвай, и, задумавшись, едет на работу. Вдруг кто-то рявкнул над ухом:
─ Ваш билет!
Папа с лицом ангела оборачивается:
─ Билет, какой билет? Ай, айналайын, я забыл.
Контролёр, здоровая русская женщина, которая лично меня съела бы, не поперхнувшись, ласково улыбнулась отцу и говорит:
─ Ой, да давайте я вам сама его принесу.
С удовольствием схватила папины 3 копейки и сбегала за билетом.
Папа так никогда в жизни, по-моему, и не понял, что на свете встречаются грубые в быту люди. И нам, простым людям без харизмы, здорово от них достается. Конечно, я имею в виду бытовые моменты, над которыми он как бы был вознесен. А проблем в его жизни было немало: и в работе и в творчестве. И выговоры получал, и без работы сидел, и предательство друзей познал. Все было.


Когда Сабина, моя дочь, собралась выйти замуж за американца, все семейство было в смятении. Мама первая сказала: девочка должна выйти замуж за того, кто ей нравится, хоть за инопланетянина. И молодой зять Джейсон Компи был окружен ее вниманием и любовью, и отвечал ей тем же. Он решил назвать своих детей именами бабушки и дедушки своей жены, то есть Халимой и Азильханом. Халимуша родилась в 2000 году и успела порадовать свою тезку-прабабушку. В 2003 году в Ташкенте родилась еще одна американская правнучка Ясмина.
Так вот, пригласили мы папу в Ташкент к 40 дням рождения Ясмины. Он должен был приехать на поезде в Чимкент. Там его благополучно встретила семья, уже не знаю друзей или родственников, настолько мы срослись, Ажметовых. Потом все на машинах поехали в Ташкент. Все строго. Узбекистан – другая страна. Жесткий таможенный контроль. Я сама замучалась, когда двумя месяцами раньше приехала тем же маршрутом. Удовольствие от пешего перехода границы из Казахстана в Узбекистан получила по полной программе.
Вечером несколько раз позвонила в Алматы папе, все предупреждала его, чтобы он не забыл паспорт. Наконец, отец разозлился:
─ Что ты со мной, как с маленьким. Кто же без паспорта из дома выезжает.
ОК. Поговорили.

Утром поехала на границу встречать папу и дядю Нурмухана. 2 часа по жаре бегала по приграничной зоне. На таможне мне надо было предъявить  официальную бумагу от американской компании, что такие-то люди приглашены и будут проживать по такому-то адресу. Все на самом деле серьезно и строго.
Конечно, я их прозевала. Вдруг смотрю, они наших прошли и идут к узбекской таможне. А мне обежать все это надо, везде заграждения. Пока добралась, они уже идут навстречу, смеются. Оказывается, папе сделали замечание (только лишь!) за то, что он приехал в другую страну без паспорта. Он приехал с удостоверением, подумав, что этого достаточно. И его, пошутив, пропустили без паспорта и без приглашения! Что он делал с людьми? Хотела бы научиться, но нет этой искры божьей, которая называется харизмой.  


Какое-то время после ухода мамы я ничего не могла делать. До этого несколько лет возилась с докторской диссертацией. Мне нужна была новая идея, толчок, чтобы собрать огромный материал в логически-стройную композицию. Перед своей болезнью мама, видя, как я устала, сказала мне: Ладно, оставь все это. Отдохни. Придет желание – допишешь. Нет – значит, нет.
Потом она заболела и ушла. В июле 2001 года. Очень тяжело было. Все были в запущенном депрессивном состоянии. Сестра Жанната с семьей в Актау. Братья с головой в работе. Из Ташкента приезжает Сабина с Халимушей. Посмотрела она на нас и в приказном порядке буквально заставила нас с папой  сесть за работу. Атаку (так она дедушку называла) она заставила собрать все, что он писал об ажеке в книгу. Папа совершенно не мыслил жизни без письменного стола. Как бы ему ни было плохо, он всегда писал. К сорока дням после ухода мамы у него уже был материал, который позже вышел в журнальном варианте под названием «Халима». Эта повесть легла в основу поэмы «Мәңгілік махаббат жыры».

Ниже я привожу несколько сонетов из книги в вольном переводе на русский язык Г. Утебалиевой, моей университетской коллеги:

ХАЛИМЕ
Эпитафия

Твою любовь оберегая как святыню,
Чтоб в людях прорастала вновь и вновь,
Поведав миру твое имя,
Скорблю я о тебе, моя любовь.

Твой Азильхан.
Сонет 1
Вспоминая тебя, пребываю в тоске,
Мои мысли с тобой ежечасно,
Заскучав, обнимаю тебя на холсте,
Я целую твой лик. Он молчит безучастно.

Расставанья с тобой мне никак не принять,
Так и тянет к тебе, в эти снежные горы,
Я спешу, чтоб плиту на могиле обнять,
Обливаясь слезами великого горя.

Прихожу я к тебе – так к живым не спешат,
И цветы для тебя есть всегда, неизменно.
Отвернувшись, тайком от детей и внучат
Избавляюсь от слез, сам с собой, откровенно.

Ты была для меня как целебный напиток,
Как мне плохо бывало – только ты одна знаешь.
Соткала зима саван из тоненьких ниток.
Мне б согреть тебя, зная, что ты замерзаешь.
Слово «Мать» для тебя было в жизни дороже
Всех земных украшений, сережек, браслетов.
Ты с детьми быть просила правдивей и строже.
Трудно жить без твоих тихих, мудрых советов.

Ты меня берегла, ты душою хранила
От хулы и наветов ты спасала меня.
Своим сердцем и словом меня ты лечила.
Просто молча страдала, никого не виня.

Взявшись за руку, всюду ходила со мной,
Утешала легко, просто, с юмором, шуткой,
Позвонишь – голос тихий, теплый  такой,
Ты ко всем была доброй, щедрой и чуткой.

Как младенец и мать, не могли друг без друга,
Жили так, что никто рядом не был нам лишним,
Мы молчали о наших с тобою недугах,
А теперь я один, помоги мне, всевышний!

Сонет 2
Была ты меня смышленей,
Скрывая свое превосходство,
Я рад, если рядом с тобою,
Обрел хоть какое-то сходство.

Ушла тихо-тихо из жизни,
Оставив нас всех за порогом,
Но знаю, что просишь о детях
И обо мне перед богом.

Свою доброту отдавала
И детям и старым людям,
Ты говорила, что добрых
Лишь по делам их судят.

Самым огромным на свете
Наше счастье должно считаться:
Дети, внуки, их дети.
Дороже их нет, признаться.
Лелея, взрастила деток,
Теперь они в жизни опора,
Ты им отдала свое сердце,
Так отстучавшее скоро.

И вот я сижу средь потомков,
Ты просила меня об этом.
Живу без тебя, без пророков,
Хоть зряч, но живу, как без света.

Всечасно томлюсь, вспоминая,
Невольно вздыхая, тоскую,
Судьба мне дана такая,
Да мне и не надо другую.

Всё в жизни расписано Богом,
Наш брак и уход твой из мира,
Удел мой – быть рядом с тобой,
С тобой моя жизнь и лира.


Когда по совету Сабины папа сел за «Мәңгілік махаббат жыры», он начал каждый вечер звонить ко мне и потихоньку спрашивать, как идут мои дела, что с докторской.
Сначала я раздражалась. Но я знала, что завтра папа позвонит и снова тихонько спросит, начала ли я работать. Пришлось сесть за диссертацию. Это еще к тому, что учебно-педагогическую работу на кафедре никто не отменял. Днем – университет, вечером – папины звонки и недописанная докторская. Где-то через месяц, ночью, я вдруг просыпаюсь и ясно понимаю, что мне нужно делать. Схватила ручку и до утра писала то, что мне приснилось. Весь материал лег идеально. Понятно, что никто мне не поверит, но я писала под диктовку мамы. Это я знаю точно. Опять мама пришла на выручку. Теперь я не боялась ежевечерних папиных вопросов. Пошло соревнование.
– Қызым,  сколько страниц ты написала? Я – 10.
– А я – 2.
– Через неделю – 5 … . И пошло.
Через полгода, благодаря папиной поддержке, я закончила, наконец, диссертацию. Кстати, описывая субстантивные предложения (в которых нет глагола), я сделала небольшое отступление, которое касалось перевода двух известных папиных книг на русский язык. Это «Годы радости и любви» и «Истина и легенда». Позволю себе процитировать этот отрывок:

«… любой субстантивный узел может образовать предложение, которое называется субстантивным. Условием для этого является отсутствие глагола... Назывные предложения могут создавать используемый в художественной литературе отдельными писателями индивидуальный слог –  «субстантивный стиль» или в журналистике его еще называют «рубленым стилем», под которым французский лингвист Л. Теньер понимает  последовательность назывных предложений, делающей язык автора более «живым и выразительным». Назывные предложения придают повествованию  более энергичный и напористый характер по сравнению с размеренным двусоставным предложением.

Однако можно привести примеры, когда рубленый стиль, использованный переводчиком, идет в ущерб переводимому произведению. Это, скорее всего, связано с различиями индивидуального авторского слога и слога самого переводчика. Возьмем, к примеру, перевод романа А. Нуршаихова «Годы радости и любви» ленинградским писателем Г. Горышиным. Цветистый богатый восточный стиль оригинала с присущим казахскому языку нерасторопным повествованием был заменен энергичным рубленым отрывистым стилем, в связи с чем читатели, вместо красочного повествования, получили простую мелодраматическую историю жизни солдата, пришедшего с войны. Если сравнивать с музыкой, то от темпа адажио в оригинале читатели получили произведение в темпе аллегро. А менталитет казахского человека, требующий красочных портретов, подробных, украшенных богатыми сравнениями описания событий остался за бортом перевода, и в русском варианте лирическая история послевоенной любви обрела неистовую информативную скорость.

В этом смысле уважительным отношением к языку автора и менталитету народа, для которого он пишет, отличается перевод Т. Сартаковой, которая сохранила богатый язык А. Нуршаихова в романе «Истина и легенда». При переводе роман не потерял своего колорита, и вместе с тем легко и свободно читается по-русски. Форма русского языка достойно вместила в себя неспешное восточное повествование…». (Ж.А. Нуршаихова Алгоритмизированный синтаксис. – Монография. – Қазақ университеті, 2002. – 294 с.).

Пример того, как надо работать над переводами, нам показала Татьяна Сергеевна Сартакова – удивительный человек, талантливый переводчик и блестящий  стилист. Когда она начала работать над книгой «Ақиқат пен аңыз», она с мужем, известным российским поэтом Игорем Ляпиным,   приехала в Алма-Ату, чтобы познакомиться с автором. Помню, отец с Татьяной долго беседовали, перелистывая подстрочник. Папа что-то рассказывал, Татьяна бесконечно уточняла какие-то моменты и записывала ответы. Затем она уехала. И каждый вечер мы уже точно знали, что в доме должна быть тишина в определенное время, потому что звонила Татьяна, которая скрупулезно выверяла детали. Вопросы касались всего – военной терминологии, «тонкостей» характера Баурджана Момыш-улы, особенностей культуры и быта казахского народа. Я никогда ни до ни после не видела, чтобы переводчики так работали. Татьяна вникала во все. Результат – книга А. Нуршаихова «Истина и легенда» в русском переводе Т. Сартаковой получила литературную премию имени А. Фадеева.

Потом много лет родители посылали каждую осень Татьяне в Москву апорт из нашего сада. Огромные яблоки с голову младенца мама лично снимала с деревьев, и они с папой аккуратно укладывали их в большие коробки и шли на почту отправлять посылку. Семья Татьяны любила эти осенние приветы от Халимы и Азильхана. Татьяна рассказывала, когда она раскрывала эти коробки, запах лета и яблок заполнял всю квартиру. Дети прибегали из школы, принюхивались и кричали: «Ура! Это яблоки из Алма-Аты!». В конце 90-х Татьяна Сергеевна Сартакова трагически погибла. Родители тяжело перенесли это известие, эту утрату.


В продолжение литературной темы вспоминается время, когда моя дочь Сабина училась в магистратуре филологического факультета КазНУ им. аль-Фараби на переводческом отделении. Я нашла в ее архиве фрагмент интервью, которое она взяла у дедушки в 1995 году.

Интервью:
Как-то раз в университете нам дали задание взять интервью у творческого человека: писателя, поэта, художника. Я решила поговорить с моим дедушкой – Народным писателем Казахстана Азильханом Нуршаиховым. Я очень волновалась. Все-таки интервью – дело нешуточное. Все так же нервничая, я задала свой первый вопрос о режиме дня, о графике работы, о том, какое время суток более располагает к работе. Ведь ни один творческий человек не может работать по плану, особенно писатель.
Мой дедушка многие годы был журналистом. Он мне ответил:

─ Конечно, у меня нет ни режима дня, ни графика работы. Иногда я пишу даже по ночам, когда в голову неожиданно приходит какая-то интересная мысль. Но чаще всего работаю днем. График работы у меня был, когда я работал журналистом. Ведь мне приходилось в очень короткие сроки писать статьи, причем они должны были быть определенного размера, ни больше и не меньше. А когда я работал в Академии наук, мне приходилось писать по ночам, так как днем я был занят на работе.
Следующий мой вопрос был о продуктивности работы. На него ата ответил так:

─ Это зависит от вдохновения. В один день я не могу написать более двух страниц, в другой – я пишу по 10-15. Источники же вдохновения бывают разными. В первую очередь – это, конечно, воспоминания.

Тогда я задала еще один вопрос:
─ Были ли в Вашей жизни случаи, когда кто-то из Ваших друзей рассказывал Вам историю и предлагал написать на эту тему рассказ или повесть.
 ─ Да, Сабиночка, был и такой случай. Мой друг, писатель Жакен Жумаханов, рассказал мне историю о девушке, которая стала героиней моей повести «Асем».
Конечно, мне хотелось знать все о том, как, для чего и о чем пишутся книги. Какие проблемы, темы интересуют моего дедушку.
Он много рассказывал мне о людях, с которыми он встречался …
Черновик Сабины на этом обрывается, и было очень жаль, что мы не храним такие вещи, не понимаем и не дорожим ими до тех пор, пока не расстаемся с родными навсегда.
Нашла я и фрагмент курсовой дочери по переводу. В этой работе Сабина анализировала свои же переводы стихотворений с французского, испанского, английского и казахского языков. Для перевода с казахского она взяла, конечно же, стихотворение атаки-Азильхана.

Әзілхан Нұршайықов

Маған арнап бір қараса Ботакөз –
Өміріме өшпес шырақ жаққаны.
Айтса жылы я бір дыбыс, я бір сөз –
Есігімді бақыт келіп қаққаны.

Бір минут ол алса мені есіне –
Қуаныштың өзен болып аққаны!
Жымиғаны – таусылмайтын несібе,
Күлсе егер – жүрекке гүл таққаны!...


Хоть разок на меня, Ботагоз, посмотри, -
Стань сияющим светлым лучом зари.
Хоть словечко в мой адрес, хоть звук пророни,
Ко дверям моим счастье скорей позови.

Лишь на минуту ты вспомни меня,
Речкой быстрой в лесу стану я для тебя.
Лишь твоей я улыбки ждать буду всегда,
Засмеешься – придет в мое сердце весна.


После ухода мамы папа принял на себя роль «центра семьи», «объединяющего ядра нашего клана». Начало положила, конечно, мама. Осталась у нас привычка звонить каждый вечер на Курмангазы, заходить с чем-нибудь вкусненьким  каждый раз, когда находишься рядом.
Только после ухода мамы мы увидели в папе реального «земного» человека. Раньше он сидел на вершине пирамиды. Его приглашали только для решения важных семейных вопросов. А здесь мы остались с ним один на один. И выяснилась замечательнейшая вещь: папа может быть хорошим другом, мудрым советчиком. Без пафоса и указаний, с улыбкой откомментирует ситуацию – и гора превращается в песок, а лед – в воду.  Когда я говорила, что папа – мой друг, видела недоверие в глазах людей. Проблема отцов и детей существовала и существует как в пространстве, так и во времени. И люди, имея престарелых родственников, снисходительно улыбались мне на слова о дружбе 90-летнего отца и уже давно не юной дочери. Однако…


Так вот. Дописала я диссертацию. За неделю до защиты свалилась с тяжелейшей формой крупозной пневмонии. Врачи сказали, что я подхватила «болезнь бомжей». Арнур, старший из братьев, в прямом смысле на руках отнес меня в больницу. Температура выше 40, бред и прочее. В голове одно: защита, защита. Каждому врачу говорю одно и то же: спасайте, у меня через неделю защита.
Арнур говорит: Здоровье важнее, откладывай.
Папа звонит: Как ты? Лечись, успокойся, все будет нормально.
Я говорю, что все остается по-прежнему, мертвая, но встану и 3 февраля пойду на защиту.
Папа: Ай, молодец! Давай, как солдат, ползи к цели, не сдавайся. На фронте тоже болели, но сражались.
Мне повезло, говорят, что не всегда можно быстро подобрать точный антибиотик. Второй антибиотик был мой.  Через 3 дня я под роспись выхожу из больницы.
В конце концов, самым счастливым был папа. Он внимания не обращал на обесцененные понятия, такие как диссертация, докторская, звание, степень. Он видел тяжелый многолетний труд и верил, что каждый труд должен быть вознагражден. В его понимании доктор наук и профессор – высокая оценка серьезной научной и педагогической работы. Конечно, он не наивный слепец, он видел и слышал, как и кто получает должности и степени. Но он был горд успехами каждого из своих детей и внуков, потому что знал: сам он не приложил к профессиональному и творческому росту своих детей никаких аморальных в его понимании усилий.

Да, родители научили нас трудиться. Да, они помогали нам в трудные кризисные моменты, которые случались с нами и во время учебы, и в нашей семейной жизни. Да, под аккомпанемент мамы папе пришлось приложить кое-какие усилия, чтобы помочь нам и при поступлении в вузы и в наших первых шагах в поиске работы. Все! Остальное – сами, сами. Хотя, кто сказал, что наши первые шаги были легче, чем остальные. Думаю, возможно, есть люди, которые получив такой толчок в жизнь от родителей,  достигли бы лучших результатов. Но знаю точно, что есть люди, получившие и получающие постоянную поддержку от своих стариков, но так и не добившиеся в жизни абсолютно ничего, а поднявшиеся на какую-то ступень таким образом – в дальнейшем со своим грузом не справились.

Значит, правы мои старики, надо дать основы жизни, заложить воспитанием любовь к труду, дать ребенку какой-то внутренний этический стержень, а потом и первый толчок. Дальше дети должны рассчитывать только на моральную поддержку родителей. Хотя, если совсем честно, наши родители поддерживали нас и материально до конца своих дней. Меня во всяком случае. Поэтому я ощущаю себя участником эстафеты. Стараюсь найти  любую возможность помогать своим. «Взяв в долг у родителей, возвращаем его детям  своим».


Когда мы вернулись в Алма-Ату из Павлодара (1961), где папа был главным редактором областной газеты «Қызыл Ту», родители продолжили общение со своими алма-атинскими друзьями. Среди них был ученый и писатель Мырзабек Дуйсенов (прототип героя папиного романа «Махаббат, қызық мол жылдар» Жомарта), замечательно веселый человек, шутник и балагур. У него был маленький сынишка, лет четырех, нежный и ласковый Иса (позже он погиб в Афганистане). Кто знал нашего отца, помнит, что, у него строгое неулыбчивое лицо, и дети его побаивались. И когда Иса расшалится, ему говорили: «Вот скажем дяде Азильхану, он тебя накажет». На что малыш отвечал: «А я не боюсь. Дядя Азильхан здесь (показывал на лицо) сердитый, а здесь (показывал на грудь) он добрый». Так малыш Дуйсенов раскрыл секрет папиной строгости.
Да и мы, дети, тоже постепенно раскрыли для себя эту тайну. Раньше мама говорила: «Только не говорите папе, он не разрешит, накажет или еще что-нибудь». И мы боялись. А потом поняли мамин секрет и потихоньку бегали к папе, потому что знали, что папа-то как раз и разрешит. А строгой на самом деле была мама.  


Еще помню один случай. Ждали мы в гости Бауржана Момыш-улы. Мы все уже знали о его крутом характере, но нас строго предупредили, чтобы сидели мы тише воды, ниже травы. Братья, в то время студенты, помогли, чем могли и сбежали, а мы с сестрой возились на кухне. Должны были прийти Бауржан Момыш-улы и Дмитрий Снегин с женой, больше никого не ждали, так как не совмещался великий полководец с людьми. И вот мы с сестрой, парализованные страхом, что-то там уронили. Грохот стоял страшный. А потом тишина. И мы слышим ехидный и громкий голос полководца: «В народе говорят, если хозяйка не хочет привечать гостей, она гремит на кухне посудой». На что мама ответила: «Хозяйка уже полчаса сидит с вами за одним столом». Все засмеялись, и назревавший конфликт был разрешен.


Когда впервые приехала Татьяна Сартакова с мужем из Москвы (70-е годы), мы были удивлены их восхищению казалось бы простым вещам. Наши дорогие москвичи удивлялись тому, как мы, дети, без малейшей маминой подсказки помогали родителям принимать гостей. Мальчики помогали гостям раздеться, разливали напитки, ухаживали за гостями за столом, провожали их до гостиницы. Девочки, подавали блюда, меняли приборы, делились с Татьяной рецептами казахской кухни. Также мы не встревали в разговоры, когда нас это не касалось, и участвовали в беседе, если разговор становился общим. Все было как всегда, но москвичей это очень удивило.

А я у Татьяны Сартаковой училась тому, как надо работать с переводимым материалом. Татьяна брала подстрочник, то есть сырой перевод книги, и ставила цель - сделать текст русским, чтобы он хорошо читался русскими читателями.  Выше я уже писала, как она замечательно работала. Это был своеобразный мастер-класс для меня.

Впоследствии я много и часто помогала папе с переводами на русский язык. Уроки Татьяны не прошли даром. Я не буду называть имена переводчиков, после которых я «чистила» тексты, уже готовые к публикации. Считалось, что это переводы с казахского на русский, но я видела в этих текстах правильно построенные русские фразы без русского языка. Если папа выбирал мой вариант, значит он того стоил. Хотя иногда наши переговоры с ним доходили «до рукопашной». Он думал, что я могу умалить смысл сказанного, что я недопонимаю того, что он хотел сказать. Поостыв, перечитав, выбирал мой вариант. Он очень хорошо знал русский язык, чтобы понимать те исправления, которые я вносила. Потом папа просил меня никому не говорить, что текст полностью переделан мной, не хотел ущемлять профессиональные чувства переводчиков. Интересно, что и «авторы» переводов после публикации никогда не говорили отцу, что они увидели часто кардинальные изменения текстов.


В 2008 году пришла как-то к папе в обед. Сидим, пьем чай. А у меня тоска такая. Я и говорю:
─ Пап, а Вам не скучно жить?
─ Какой «скучно», совершенно нет времени. А что ты спрашиваешь?
─ Да тоска. Кажется, я все уже сделала. Дочь воспитала, внучек понянчила, на работе все наладила, тоска…
И папа стал рассказывать, чем занимается, какие у него планы, что пишет, куда собирается ехать. Помолчал. И вдруг ляпнул:
─ Давай я тебе машину куплю.

Я фыркнула. Он помолчал и добавил:
─ Все, ищи инструктора, учись. Завтра спрошу, что сделала.
─ Какая машина, папа. Вы видели, что делается в городе! Да я рядом с водителем-то сидеть боюсь.
─ Давай-давай….  Потихоньку. Ты пока запишись, а там посмотрим.

И началось, как с докторской. Каждый вечер звонок: Қызым, қалай? Бастадын ба? Записалась я на курсы, если честно, чтобы отвязаться от ежевечерних вопросов. Походила неделю на вождение. Ужас! Руки-ноги трясутся, адреналин зашкаливает. Плачу:
─  Папа, я больше не могу! Я боюсь. Я не хочу!
─ Сильно боишься, да? Ладно, не получается, не надо. Что сделаешь? Бывает.

Уф! Ура! Неделю рада, кайфую. От вечерних звонков подвоха не жду. Через неделю:
─ Жанара, ну что там у тебя с вождением?
─ Папа! Мы же договорились!
─ Да, договорились, что недельку отдохнешь и продолжишь. Давай - давай, попробуй еще раз, потихоньку - помаленьку.

Получила я водительские права. Потом дал мне папа денег на машину, а я боюсь хорошую-то покупать. Ну, какой я водитель?!
─ Пап, давайте я дешевую машину куплю, и разбивать не жалко. А на сдачу – ремонт в доме сделаю.
─ А, давай! – сказал папа.
Ну, вот. Спасибо ему. Заставил-таки он меня сесть за руль. Не представляю теперь, как вообще можно жить без машины. Вот уже 3 года за рулем, а сейчас сижу и пишу воспоминания об отце, которого так мне не хватает, еще и в прекрасно отремонтированной квартире.


Я уже писала, что папа часто бывал где-нибудь на встречах или в гости ходил. Иногда его возила приглашающая сторона, иногда кто-то из внуков, иногда его сыновья или водитель Жаннура Андрей. Он машины своих детей называл ласково: японочка, кореяночка.
Бывало, что папа обращался и ко мне.  В моем «Гольфе», немочке, он ездил с большой гордостью. Получается, что только меня он лично сам посадил за руль. Хотя весь женский коллектив нуршаиховского клана водит машину.

И буквально за день до болезни (5 февраля в субботу) папа попросил меня отвезти его куда-то на Достык – Джолдасбекова. Он развалился на заднем сиденье. Как всегда с гордостью поглядел на меня и говорит:
─ Ай, ты знаешь, есть один замеща-а-ателный щеловек. (Когда папа хулиганил, он делал такой акцент).
─ Да, и кто же?
─ Я, конечно.
─ Почему это?
─ Я наущил другого замещателного щеловека водить машину. И вот он я, валяюсь теперь здесь и еду.


В прошлом году в ЦОНе делала папе новый паспорт. Стою у окошка. Рядом молодой человек получает свои документы. Его спрашивают,  Арнур ли он?
Я повернулась и переспросила его:
─ Вы Арнур?
─ Да, а что?
─ Ничего, извините. Просто это имя придумал мой отец, а оно так распространилось…
─ Да, многие сейчас примазываются к этому имени.
─ В этом случае «примазываться» трудно сказать о человеке, который назвал своего сына Арнуром еще в 1952 году. Хотя извините, это неважно.
И все же небольшая историческая справка об именах в нашей семье.
Мама рассказывала, что папа серьезно относился к тому, как назвать детей. Особенно мальчиков. Жанар и Жаннат – родители выбрали как редкие женские имена. Сейчас эти имена давно на слуху. А когда родились мы, старшие девочки, они были редкостью.
Когда родился первый мальчик, папа на листе бумаги выписал корни разных слов и начал играть ими.
Жан – Бек – Нур – Лан – Сан – Нар – Ар – Жар и т.п.  

Есть казахские имена Нуржан, Бекнур, Санжар, Арсен. А если корни поменять местами, например, Арнур или Жаннур. И значения у этих имен получаются интересные: луч (сияние) совести, луч (сияние) души. Родители выбрали два имени. Одно – Арнур, для сына, который родился 23 октября 1952 года, а второе про запас. Четвертый ребенок в семье родился 9 июля 1954 года. Это тоже был сын, которого назвали именем, придуманным в 1952 году.
Первым, кто откликнулся на эти новые имена, был известный казахский поэт и друг отца – Музафар  Алимбаев. Дядя Музафар и тетя Шапау назвали своих сыновей, которые младше моих братьев лет на 5-6, Арнуром и Жаннуром.

Папин фронтовой друг Мукан Омарбаев и его жена Кантай назвали так своего внука.
Когда папа работал в Павлодаре, мы жили в одном доме с семьей Катаевых. Тургамбек Катаев в то время был завотделом и, если не ошибаюсь, вторым секретарем обкома партии, а папа, как я уже писала, главным редактором областной газеты «Қызыл Ту». Мы дружили с детьми Катаевых. Потом и мы, и Катаевы переехали в Алма-Ату. Тургамбек Катаев в 70-е годы был министром образования КазССР. Его старший сын Мэлс женился на моей подруге и сокурснице Людмиле Колесниковой-Катаевой. У них родилась дочь Данара, которая училась в одной школе с моей дочерью Сабиной (так все у нас переплетено). Данара выросла, вышла замуж и родила сына, которого захотела назвать Арнуром. Маленькому Арнуру Бейсекееву сейчас 11 лет. Он уважает моего брата и своего тезку-дядю Арнура и просто влюблен в аташку Азильхана. Почему-то он придумал себе, что аташка Азильхан – его дедушка, который воевал на войне. Каждое 9 мая уже, пожалуй, 3 года, он с цветами ходил к атаке и поздравлял с днем Победы. В 8 лет он написал аташке Азильхану стихотворение (пунктуация оригинала сохранена):

Арнур Бейсекеев
22 июня
В 4 часа спозаранку
Бомбили фашисты из танков
Народ 41-го года.

Вот бежит Азильхан Нуршаихов
И стреляет он по фашистам.
4 года рубил он фашистов
Настоящим героем был.

Он дал нам свободу
И пишет прекрасные книги.
А еще мой любимый аташка
Подарил мне прекрасное имя.
Я гордо носить его буду
И тебя, аташка, не подведу.
9 мая 2008

Папа отвечал Арнурику взаимностью, восхищался развитием ребенка и  удивлялся переплетению наших семей, судеб и имен.
Вот уже лет 30, как я стала часто слышать имена Арнур, Жаннур по радио, на улице. Эти имена постепенно входят в нашу жизнь, в антропонимику (науку об именах), но никто не знает об их авторе. Для того, чтобы напомнить о нем, послужила реплика, которую я услышала в ЦОНе: примазываются тут.


Каждый день рождения родителей: 15 декабря – папин, 10 мая – мамин, мы собирались все вместе на Курмангазы. Сейчас тоже собираемся, но уже у Арнура, Светы и Алии. Они подхватили семейный флаг традиции и гостеприимства. А встреча Нового года время от времени меняла свою локацию и при родителях: то у Жаннура встречались, то у Жаннаты, то у меня.
Но всегда мы придумывали что-нибудь для детей, для родителей: писали песни, наряжались в костюмы, приглашали Деда Мороза и Снегурочку.
Я вспомнила один тост, который нашла в Интернете и переделала его под папу. Он родился в 1922 году в год Собаки. И в новогоднюю ночь 2005 года, в канун года Собаки, я прочитала ему этот шутливый, чуть резковатый тост, который  характеризует отца полностью. Папе он понравился.

31.12.2005
Наступает год Собаки. Это Ваш год, папа. И все положительные качества, присущие этому животному, они присущи и Вам: верность, преданность, привязанность, самоотверженность, прямота, неприхотливость, честь и порядочность.
Вот собака! – Так говорят о человеке, мастере своего дела, ведь «он на этом деле собаку съел».
Помните, как Пушкин говорил о себе: Ай да Пушкин, ай да «сукин сын». И Вы тоже можете сказать о себе эти же слова, потому что в этом году Вы переплюнули даже самого себя по работоспособности: 15 томов книг за один год!
Вы написали книгу о маме, которая прославила не только Вас, но и тихую скромную женщину, не мечтавшую о славе – нашу маму.
Спасибо Вам, папа, за Вашу энергию, спокойный характер, доброту, любовь и снисходительность к нам.
И пусть сбываются все Ваши высокие творческие планы,  
которых до сих пор «громадьё»,
а на смену им приходят другие, еще более прекрасные!
И пусть это длится многие годы! Здоровья Вам, папа!


Родители  родом из Семипалатинской области. Мама – из Абайского района, а папа – Жарминского. На их родину мы ездили 2 раза.
Первый раз, когда папа работал в Павлодаре, он совместил свою командировку по Павлодарской области с поездкой на родину, чтобы мы, дети, увидели землю, где он родился. Летние каникулы, почти 2 месяца, мы провели в павлодарской и семипалатинской степях. До аула «Акбузау» Жарминского района Семипалатинской области мы добирались на древнем «Москвиче», на «Победе» (сегодняшние дети и не знают эти первые советские автомобили), катались на арбе, какой-то кусочек дороги ехали на поезде, пересекали Иртыш на пароме.
В Семипалатинске нам показали детский дом, в котором воспитывалась мама. Папа рассказывал много легенд, связанных с той или иной местностью. Мы увидели, насколько бескрайни наши степные просторы, бегали за травой «перекати-поле», любовались ковылью, которая серебрилась на солнце и трепетала под ветром, встречали  в степи рассвет, провожали закатное солнце на берегу Иртыша, гонялись на машине по ночным дорогам за зайцами и корсаками.

Нам не было жарко, нам не было холодно, нам не было скучно – нам было здорово!
У нас сохранилась фотография, на которой виден саманный дом. В такого типа доме родился папа, и в такой же дом он привез после войны свою красавицу-жену, которая только приехала из Москвы, где она прожила 5-6 лет. Еще раз удивляюсь самоотверженности моей мамы: я в таких условиях жить бы не смогла. Другая эпоха – другие люди!
Нам показали папин аул. Нас не учили специально народным обычаям, но то, что мы увидели своими глазами, осталось с нами навсегда.
 Традиционно: уважаемого человека надо сажать во главе стола; когда идешь в гости, нельзя идти с пустыми руками; когда приходят гости – беги на кухню, ставь чайник; когда гости уходят из твоего дома, надо положить в сумку «сарқыт», а если люди приехали издалека, то одарить их чем-нибудь (зависит от уровня достатка) и т.п. Много чего мы увидели, и много чему мы научились в этой поездке.

Второй раз ездили в аул в 1992 году отмечать папино 70-летие. Я в это время работала в Синьцзянском университете в Китае, а все наши, уже с зятьями, снохами и внуками вместе ездили на папину родину. Это была совсем другая поездка, но тоже очень познавательная. Там именем папы назвали школу, в которой он учился. Есть улица с его именем. Остались видеозаписи, много фотографий.

Папу часто приглашают на родину, и сам он часто и с удовольствием ездит туда. Родных там практически никого не осталось.  Но люди любят его и всегда хорошо встречают. Можно сказать, что папа чувствует (пусть это и пафосно прозвучит) тепло родной земли.


По сути своей папа – кочевник. И его профессия журналиста очень была ему впору. Собирался в минуту.  Прекрасно себя чувствовал, если ему нужно было сорваться куда-нибудь в бесконечные его командировки. С мамой они ездили, кроме санаториев, по местам боевой славы, были в Бресте, несколько месяцев работали в военном архиве Подольска.
Никогда не забуду поездку в Дом творчества Коктебель в Крыму в 1961 году. Собрались на отдых две семьи – Нуршаиховых-Байтанаевых. Наша семья – это мама, папа, Жанната, Арнур, Жаннур и я, Жанара. Семья Байтанаевых – это известный детский писатель Амантай Байтанаев, папин сокурсник, тетя Назиля – его жена, и четверо, как и у нас, детей: Озат, Жаннат, Бахыт и Серик. Всего 12 человек. Четверо взрослых и 8 детей.  Ехали на поезде в СВ с остановкой на несколько дней в Москве.
Сколько раз я бывала потом в столице СССР, в командировке или на учебе,  ни разу не повторилось то детское ощущение восторга: Я в Москве! И всегда по приезде я заходила на

Главпочтамт на Кирова, гуляла по вестибюлю, смотрела в окно и представляла, как смуглый пацаненок в военной форме, отправленный с фронта за провизией в Казахстан, стоит на этом самом месте и ждет свою девушку, которая работает в этом здании. Как они встретились, о чем говорили, как смотрели друг на друга? Скорее всего, обыденно все было, и проболтали они, возможно, не более 10-15 минут. Это уже я сама все романтизировала и видела свое собственное кино на этой сцене.

А крымская эпопея – это что-то невероятное. Только у родителей того поколения хватило бы удовольствия на такую поездку, думаю я сейчас. Целый месяц приключений: Москва, Феодосия, Севастополь, музей Ивана Айвазовского, музей Максимилиана Волошина, Черное море, встречи с модными и молодыми тогда Евгением Евтушенко и Робертом Рождественским. Такую память о себе не все родители оставят.


Начиная с 70-х годов, за 20 лет у папы было 6 инфарктов. Помню, когда после очередного приступа мы прибежали в совминовскую больницу, кто-то из писателей прошипел: Чем тут бегать, лучше бы дома за ним смотрели, не кричали и не беспокоили его. Я аж задохнулась от возмущения, а потом представила, как если бы мы дома вздумали кричать и беспокоить наших стариков. Мало бы никому не показалось. Папа сердился очень редко, но если сердился…. А тот человек просто от отчаяния выразил то, что испытывал в своей семье. Его только пожалеть остается.
Папины болезни, как оказалось, – следствие густоты крови. Когда однажды у него взяли кровь на анализ, то она не текла. Просто густая капля была на месте прокола.
Острые боли в области сердца и сильнейшие приступы страха смерти – основные внешние симптомы инфаркта миокарда. Этот страх смерти долго преследовал отца. Не столько он боялся самой смерти, сколько тех страшных ощущений, которые столько раз сопровождали его болезнь.
Уже потом, после маминой кончины, отец вдруг совсем перестал беречь себя: сутками не выходил из-за стола, никогда никому не отказывал во встречах, часто встречи длились по многу часов. За последние 10 лет у него не случилось ни одного инфаркта. Он несся к своей смерти, а она отступала от него, как будто давала шанс довести до конца все свои дела. Папа говорил мне в последние месяцы, что практически все, что он хотел опубликовать, он опубликовал.

В последние годы жизни папа возобновил и свои поездки. Иногда я не успевала уследить, где он был и откуда приехал.
─ Пап, Вы же говорили, что едете (например) в Джамбул.
─ Да я уже был там, вчера приехал. Завтра еду в Усть-Каменогорск.
Типичный наш с ним диалог последних лет.


15 декабря 2010 года в день своего 88-летия отец был в Астане, где получал  Орден Отечества (каз. Отан ордені) — один из высших орденов Республики Казахстан — за особые заслуги в области литературы.
25 января он участвовал в Эстафете огня Азиады 2011 года: «Накануне поздним вечером Огонь Азиады был доставлен спецрейсом в аэропорт областного центра, где его встретили местная спортивная элита, исполнительная власть и почетные граждане региона. Огонь Азиады 2011 года был доставлен «хранителями» и сегодня утром стартовал очередной этап Эстафеты огня, которую начал аким Восточного Казахстана Бердыбек Сапарбаев… Право пронести Огонь Азиады 2011 года выпало не только именитым спортсменам восточного региона страны и их тренерам, но и знаменитым землякам. Среди них — представитель культуры и почетный гражданин региона — народный писатель Казахстана Азильхан Нуршаихов…», — inform.kz (http://sport.today.kz/ru/news/asiada/2011-01-25/Ogon-ustkaman).
7 февраля 2011 отца пригласили в Президентский дворец для вручения ежегодной Государственной стипендии видным деятелям литературы и искусства Казахстана. Он успел дать интервью для телевидения, а потом многие спрашивали, почему его не было в зале.

В этот день ко мне позвонил (я была на занятиях) Бауыржан Омаров, в то время Председатель комитета по языкам Министерства культуры РК. Он осторожно сказал, что Азеке приболел, и его пришлось отвезти в больницу. Бауыржан попросил кого-нибудь приехать в совминовку, а сам не отходил от нашего отца ни на шаг. Потом в продолжение всей этой ужасной недели Бауыржан Омаров всегда был на связи с больницей и с нами.

А я ничего не почувствовала. Разыскала братьев Арнура и Жаннура, племянника Сакена. Уже потом они сказали мне, что у папы инсульт, оторвался тромб, он упал прямо там, в Президентском дворце.   


На следующий день, 8 февраля 2011года, когда папа пришел в себя после удара, мы по очереди заходили к нему. У него отнялась левая сторона, он плохо говорил.
Правой рукой он схватил мою руку и говорит: профессор, мой профессор…
Я говорю: что, Вам плохо, позвать профессора?
Он слабо так засмеялся: хе-хе-хе, ты – мой профессор.
И все! Он только сжимал мою руку, улыбался и смотрел на меня. И все, больше ничего не сказал. Я потом так плакала, что не поняла ничего. Он же прощался со мной. Все понимал, и сказал мне самое важное. Это и было самое важное для него, что ЕГО дочь, вечно мятущаяся, неуверенная в себе дочь-профессор – его гордость.
За месяц до своего ухода он сказал мне, когда я, как обычно ныла, что у меня что-то не получается:
─ Что ты такая неуверенная? Я, например, знаю, что ты всегда сделаешь, что задумала. Я рад, что ты много работаешь. Ты хороший организатор, у тебя всегда интересные идеи, которые ты сама же и реализуешь. Все у тебя будет хорошо.
Я тогда очень растрогалась, потому что родители не баловали нас такими словами. Да, любили, да поддерживали, но никогда не говорили, какими они нас видят.


15 февраля 2011 года  состоится прощание с Азильханом Нуршаиховым
Культура
Гражданская панихида и прощанием с писателем Азильханом Нуршаиховым намечена на вторник, 15 февраля, сообщает пресс-служба акима Алматы. Церемония состоится в 10 часов в Казахском академическом театре драмы имени Мухтара Ауэзова. Азильхан Нуршаихов, написавший более 40 романов и повестей, скончался 12 февраля в возрасте 88 лет. В связи с кончиной писателя президент Казахстана Нурсутан Назарбаев направил телеграмму соболезнования его родным и близким. В телеграмме, текст которой опубликован на сайте главы государства, Назарбаев отметил, что в произведениях Нуршаихова отражалась его душевная теплота. Президент добавил, что он был «поистине народным писателем», и его книги всегда вызывали большой интерес.
«Светлый образ народного писателя и его выдающиеся произведения навсегда останутся в народной памяти», - говорится в телеграмме.


Многие потом говорили, что если бы отец так много не ездил в последнее время, то был бы сейчас здоров. Самое интересное, что в машине, которая его ждала возле Президентского дворца, лежал папин дежурный чемоданчик. После получения стипендии он собирался лететь в Усть-Каменогорск на закрытие Азиады.
Вы когда-нибудь слышали, чтобы о человеке преклонного возраста говорили: Он ушел на взлете. Если посмотреть на краткое описание папиных поездок, приведенное выше (причем я привела только основные поездки, были еще и промежуточные: телевидение, интервью, встречи с читателями…), можно понять как активно человек жил. Он ушел не на угасании, а в зените, апогее своей трудоспособности, популярности, известности, славы. Он был обласкан и народом и властью. Его все уважали, ценили, любили. Ему было полных 88 лет.

Жанара Азильхановна Нуршаихова
01.07.2011

Сергей Азимов
Сергей Азимов
Кинорежиссер, продюсер

Сергей Азимов

Когда я думаю об Азильхане-ага Нуршаихове, вспоминаю его, наши встречи с ним, долгие беседы-интервью во время съемок документального фильма, поездку на его родину в Восточный Казахстан, его родной Жарму. Это была последняя поездка, встреча с земляками, близкими и родными…

На мой взгляд, его оберегал Всевышний, чтобы он выполнил свое предназначение и рассказал всю горькую правду о войне, солдатскую правду, главную правду – ведь основная тяжесть этой самой страшной и кровавой войны всех времен и народов легла именно на солдатские плечи, а, значит, и на его плечи – старшего сержанта гвардии Азильхана Нуршаихова. Этим званием, казалось бы, уже очень пожилой человек, искренне и несколько по-ребячески гордился. Мне это поначалу виделось несколько забавным, и только потом я смог понять истинный смысл и гордость бывшего солдата, как и смысл и цену самых высоких наград этой страшной войны – медаль «За отвагу», орден «Славы», солдатской «Славы», награды, которые не вручались по разнарядке, а только за конкретный поступок, который на войне назывался подвигом.

Сейчас я понимаю, что Азильхан-ага по своему внутреннему характеру всю свою жизнь оставался военным человеком. Дисциплинированным, организованным, обязательным. У него все было расписано. Я хорошо помню мое первое знакомство с Азильханом Нуршаиховым. Это была поминальная трапеза на годовщине его старшего боевого товарища и коллеги по писательскому цеху Касыма Кайсенова. Произносились многочисленные речи, было сказано много добрых проникновенных слов. И вдруг встал невысокого роста, убеленный сединами пожилой человек, медленно достал из внутреннего кармана сложенные листки, надел очки и стал читать, казалось бы, очередное воспоминание о заслуженном и легендарном народном герое. Но это были не просто слова, это была горькая и, порой, жестокая правда о той войне, о несправедливости Центра по отношению к настоящему герою. И таких же, как он, легендарных Бауржане Момыш улы и Рахымжане Кошкарбаеве. И я заметил, как несколько сотен присутствующих перестали есть, разговаривать между собой. Все невольно слушали эту правду о войне. И в зале стояла тишина…  Он закончил свое выступление, сложил прочитанное листки и передал их Асыл-апай, вдове своего боевого друга. Я тогда не решился выступить, хотя мне было что сказать о Касыме-ага, который мне стал в последние годы очень близким в этой жизни человеком. И тем более, я не решился подойти в тот день к Азильхану-ага, хотя, на мой взгляд, я был одним из многочисленных благодарных почитателей его писательского творчества. Его произведения «Махаббат қызық мол жылдар», роман-диалог о Бауржане Момыш улы стали одними из самых любимых и читаемых произведений советской казахской литературы, в том числе и мною очень любимых в молодости книг, которыми я зачитывался и не думал тогда, что судьба мне подарит знакомство и общение с этим замечательным писателем.

Прошло несколько дней, и мне позвонил сам Азильхан Нуршаихов. Но моя постоянная занятость чиновничьей организационной работой, я тогда был президентом Национальной компании «Казахфильм», не позволила мне сразу отреагировать на этот звонок и принять его приглашение к встрече. Виной тому многочисленные поездки, командировки, нескончаемые каждодневные хлопоты и заботы руководителя киноотрасли. А в душе было чувство неловкости и сожаления перед этим большим художником и скромным человеком. Это чувство было постоянным. И я хорошо помню, как я позвонил ему и, извиняясь, сказал, точнее, признался в том, что суета сует поглотила меня полностью, и на другом конце провода услышал не просто доброжелательный голос, а полное искреннее понимание моего душевного состояния. Его фраза о том, что «какие наши годы, я буду ждать» меня обезоружила.

Я, оставив все свои дела, приехал на квартиру к Нуршаихову. И после этой встречи было ощущение, что этого человека я знаю давно, что мы никогда не расставались. Это не высокопарные слова, это мое восприятие этого удивительно доброго, чистого, скромного и очень-очень терпеливого человека. Есть люди, общение с которыми заставляет задумываться о своих недостатках, неправедных поступках, как будто ты перед ним в вечном долгу – это один из редчайших случаев, когда уважаемый аксакал никогда не обращается к тебе с какой-либо просьбой, или назиданиями, или прочими советами. И, наверное, от этого чувство неоплатного долга ты ощущаешь еще острее и значимее, как перед родным отцом, который ушел из жизни, не дожив до 70-ти. Сказались старые раны войны.

После встречи с Азага всегда хотелось быть добрее и чище, помогать нуждающимся людям. Это сила и магнетизм по-настоящему доброй и светлой души очень маленького ростом, но великого писателя и просто доброго человека.

Я снял более 12-ти часов материала, но так и не смог при его жизни закончить и показать ему этот фильм. Я снимал фильм на собственные, мной заработанные, средства. Не хочу объяснять всех причин, почему работа так растянулась на долгое время. Наверное, одна из главных причин – что о его судьбе не должно быть недосказанности, той тайны личной жестокой правды о войне, которую он унес с собой. Ведь он воевал под Ржевом, в самой страшной бойне этой войны, где воевали сотая и сто первая казахские национальные дивизии, из которых уцелели, в лучшем случае, один из десяти.

В числе немногих, чудом уцелевших, был Азильхан Нуршаихов, артиллерист, храбро воевавший. Как он сам шутил: пуля таких не берет – «Я, видимо, был очень маленького роста, что фашисты не хотели напрягаться и тратить усилия, чтобы подстрелить меня…». Мне думается, ему спасла жизнь его отчаянная храбрость, чувство долга, организованность, дисциплина, умная осторожность. Он был настоящим солдат, который научился воевать.

Но почему он мне не рассказал всей той правды о страшной ржевской «мясорубке» - одна из тайн, которую он унес с собой в иной мир. Но без этой правды фильм об Азильхане Нуршаихове будет не полным. Что ему помешало рассказать эту правду? Скромность, чтобы зритель не подумал, какой он герой, или долг военного человека, каким он оставался всегда, о неразглашении так называемой военной тайны? Но те отдельные детали, которые мне удалось из него вытащить, убедительно рисуют страшную картину той бойни, в которой погибло за короткое время в полтора месяца сражений около миллиона солдат, большинство из которых остались неизвестными, в том числе две пропавшие казахские дивизии – его боевые друзья. Эту тайну мне уже никогда не сможем разгадать. Об этом могут рассказать только считанные единицы, кто был участником и свидетелем этих событий.

И еще – его спасло терпение и большая любовь, имя которой – Халима. Любовь, которую он пронес не только через всю войну, но и через всю свою жизнь. Любовь – Халима, которая подарила ему четверых детей – двух сыновей, двух дочерей, внуков, правнуков. Эту огромную чистую любовь, верность которой он сохранил до конца дней своих, и остался верен ее заветам, тоскуя каждый час и каждую минуту по ней, завещая похоронить себя рядом со своей Халимой, памятник которой воздвигли их дети.

Но лучшим памятником их любви и верности стала его документальная повесть «Мәнгіліқ махаббат жыры». Он писал о Войне, и он писал о Любви. Он был народным писателем. Это почетное звание носят немало наших именитых писателей. Но, пожалуй, немного писателей, чьи произведения стали настольными книгами многих поколений читателей нашей страны.

Казахоязычный читатель в течение полувека воспитывался произведениями Азильхана Нуршаихова на таких важных духовных жизненных понятиях и ценностях, как долг, честь, патриотизм, любовь – то все, без чего нет человека в его истинном и высоком смысле. Именно он формировал у нашего поколения высокую духовность, то, чего, на мой взгляд, не очень хватает нынешнему обществу. А без духовности никогда невозможно формирование настоящей личности. Мне кажется, потребность в его произведениях будет возрастать. И я уверен, их ценность будет востребована. Я сравнил бы это с жаждой человека, находящегося в знойной пустыне, когда наше общество сегодня занято заботами выживания и желанием материального достатка, обогащения, когда нет чувства меры, откровение его произведений как глоток чистой и прозрачной воды из родника добра и мудрости, имя которому писатель и воин - Азильхан Нуршаихов.

Бауржан Момыш-улы прожил свою сложную героическую и легендарную жизнь, ни разу не поступившись жизненными принципами, правдой об этой жизни, какой бы нелицеприятной она ни была, и всегда говорил эту правду открыто. Но в этой жизни он доверял немногим. Один из этих немногих был Азильхан Нуршаихов. И не будь этого доверия мы, читатели, не стали бы свидетелями рождения великого романа-диалога «Ақіқат пен аныс» - «Истина и легенда» при жизни великого Бауржана... Он принял и благословил это произведение.

Я обязательно закончу свой документальный фильм Азильхане Нуршаихове в надежде, что его добрый дух мне будет поддержкой и большой ответственностью перед его честным именем. Он унес с собой большую тайну о войне, и мой фильм – это попытка понять и рассказать об этом, чтобы не было вопросов и недосказанности.

Алия Нуршаихова
Алия Нуршаихова
Внучка писателя

Алия Нуршаихова

15

«Артиллерист. Студент. Журналист. Писатель.» - так любил говорить про себя мой дедушка – Азильхан Нуршаихов. Он прожил очень интересную и насыщенную жизнь, о которой можно только мечтать. Встретил настоящую любовь и стал примером для молодежи Казахстана, рассказав о многом в своих книгах.

Я его младшая внучка — Алия Нуршаихова, училась в казахской многопрофильной гимназии № 12 города Алматы. Закончила КИМЭП по профессии международный журналист и PR специалист. На выбор профессии очень сильно повлияло то, что мой дедушка тоже был журналистом, я решила взять с него пример. Аташка Азильхан очень обрадовался, когда я выбрала его путь, ведь до этого, я собиралась поступать в художественный ВУЗ. Он оплатил мне большую часть обучения, в качестве подарка за мое поступление, тем самым открывая путь в будущее, за что я ему очень благодарна. Аташка был самым близким для меня человеком, самым любимым – он был, и остается для меня героем.

Во время войны, он повстречался с моей бабушкой – Халимой Узбакановной. Ажеке было 16 лет, когда она пошла на войну. Позже ее перенаправили работать в Москву, и Аташка с Ажекой переписывались около двух лет. Встретившись после войны, они сразу поженились. Ажека всю жизнь вдохновляла Атаку, ведь почти все жизненные истории были взяты с его личной жизни. Я до сих пор помню, где-то в середине 90-х годов, когда еще не было компьютеров и все печатали на машинках, Ажека помогала печатать книги, редактировать и корректировать весь дедушкин текст.

А я садилась рядом, сама только научилась писать, и чиркала на бумаге все, что они обсуждали. Атака всегда смеялся над тем, что получалось у меня в итоге. Мне тогда было около 6-7 лет. Он бережно хранил все мои «почеркушки». Как-то он позвал меня в свой кабинет и показал папку, на которой моя сестра Алма очень аккуратно и красиво написала: «Папка рисунков и поделок внучки Азильхана Нуршаихова – Алии Нуршаиховой». Папка на тот момент была еще тоненькой, в ней хранилось около 10 рисунков и тот лист с моей «писаниной». На каждом листе, что я дарила Ажеке или Атаке на праздники, или просто рисовала для души, была написана дата, название картины, в честь чего нарисована и автор – Алия Нуршаихова. Сейчас эта папка занимает видное место в его архиве и уже заполнена «до отказа».

У Ажеки Халимы и Атаки Азильхана четверо детей, две старшие дочки и два сына. Как рассказывала Ажека, Аташка хотел, чтоб его дети носили имена придуманные им самим. И чтоб он точно знал их значение. Он очень долго сидел в своем кабинете и выписывал на листке бумаги слова: «Нур», «Жан», «Ар» и переставлял их местами, словно играя. В итоге, четверо детей стали самыми первыми кого назвали – Жанар, Жаннат, Арнур и Жаннур (в те времена женское имя «Жанар» было очень редким и почти не встречалось). Читая справочники казахских имен можно заметить ссылки на то, что имена придумал Азильхан Нуршаихов. Так же у них пятеро внуков – Сабина, Дина, Сакен, Алма и Алия. А еще пять правнуков – Халима, Ясмина, Алихан, Дана и Касым.

Для меня, моих сестер и брата, учеба в школе и в университете значительно отличалась от других. Все учителя знали, что наш дедушка – Азильхан Нуршаихов, и всегда гордились, что его внуки учатся у них. Я помню, как в школе, каждый новый учебный год, когда учителя только начинают знакомство с учениками, дойдя до фамилии «Нуршаихова», поднимали меня с места и начинали спрашивать сначала из далека, нет ли у меня сестер Дины и Алмы (мы учились в одной школе), а затем задавали тот вопрос, на который я с гордостью отвечала: «Иә! Менің Атам - Әзілхан Нұршайықов» («да, мой дедушка – Азильхан Нуршаихов). Интересно было слушать их воспоминания, как в свое время, они читали роман «Махаббат, қызық мол жылдар» («Годы радости и любви») в школе под партами и каждый раз перечитывали заново, когда книга заканчивалась. А еще я любила урок казахского языка, потому что в книге в качестве примера всегда были упомянуты цитаты казахских писателей, и не раз встречались Аташкины слова из его книг. С улыбкой на лице, я помечала страницу учебника и после уроков бежала к Аташке и Ажеке, чтобы показать учебник с высказываниям дедушки. Они улыбались.


Артиллерист

Артиллерист в первую очередь потому, что он в свои юные года прошел всю Великую Отечественную Войну с 1941 – 1945 г.г. Служил в 100-й Казахской стрелковой бригаде, воевал на Калининском, 2-м Прибалтийском, 1-м и 2-м Белорусском фронтах.

Однажды, зачитываясь стихами Жамбыла, согревая души холодными ночами, друзья фронтовики хотели выразить благодарность великому казахскому акыну через стихи дедушки, написав в местную газету. Стихи опубликовали, и удача повернулась к солдатам. Жамбыл ата ответил им, это был лучший подарок, который они могли только представить. Аташка отразил эту историю в своей небольшой книге «Жамбылға хат» - «Письмо Жамбылу».

У нас дома, в кабинете Аташки очень много интересных вещей, я каждый день разглядываю разные гильзы, макеты его боевой пушки и еще много чего интересного. Однажды на встрече, когда он пришел в нашу школу, он рассказал, как воевал рядом с бригадой Маншук Маметовой. Какими страшными были дни под Великими Луками и под Невелем. Там и погибла Маншук. В его архиве так же есть небольшие «мешочки» с землей. На каждом из них написано название города, где он был. В школе он показал нам мешочек с землей, где воевала Маншук Маметова, и дал каждому ученику посмотреть и потрогать его.

Что самое интересное, Аташка всегда умел красиво заинтриговать и рассказаать. Каждый раз, когда я или кто-то из моей семьи присутствовал с дедушкой на его встрече, всегда можно было заметить, что все слушают его с удовольствием. Зал был весь во внимании, Аташка был хорошим оратором и всегда знал когда надо разрядить обстановку смешной шуткой. После его рассказов, люди просто не давали прохода и просили расписаться на чем попадется: листочек бумаги, учебник или тетрадь. Что мне нравилось больше всего, так это то, что он никогда не делил никого, будь то студент или учитель, всегда спрашивал сначала имя человека, затем, оставлял автограф, обязательно с пожеланием на всю страницу, так как знал, что людям всегда приятно будет прочитать его через несколько лет. Он был очень доброжелательным и внимательным ко всем, при этом очень скромным и улыбчивым. А студентки ЖенПИ, к примеру, дали Аташке прозвище «Президент Любви» которым он очень гордился.

16

Как-то раз наша семья дружно поехала отдыхать на дачу, там Аташка Азильхан рассказал всем историю, как в самый разгар войны, ему дали задание возвести пушку, он был командиром расчёта. 76-мм дивизионную пушку (в простонародье “Грабинка”) можно увидеть в парке 28-панфиловцев. В составе отряда было около десяти человек. В тот день, на поле был жестокий бой, по команде следовало протащить почти двух тонную пушку на возвышение, где открывался хороший обзор. Единственное, что было трудно – это то, что надо было сесть на дуло этой самой Грабинки, чтоб придать равновесие, но это было очень опасно, так как человек оставался без защиты и его могли убить в любой момент. Аташка сразу сказал, чтобы никто не пострадал, он как ответственный сядет на дуло сам. Так и случилось, пушку начали поднимать. В этот момент, раздался взрыв, граната упала около солдат, Аташка Азильхан очнувшись от такого удара, начал подниматься на ноги и смотреть кто выжил. Все лежали неподвижно, все кого он хотел защитить. Только один солдат выжил в тот самый день. От сильного взрыва он ослеп на всю оставшуюся жизнь. Аташка помог ему, и сегодня, мы до сих пор общаемся с его семьей, они нам как родные.


Студент

После войны, Аташка Азильхан решил не ехать в родной аул, родни у него не осталось, отец и дядя погибли в бою. Он сел на поезд и приехал в Алма-Ату. Поступил на филологический факультет Казахского государственного университета, закончив его на отлично. В то время в КазГУ преподавал казахский писатель и учёный - Мухтар Ауэзов. После очередной лекции, студент Азильхан Нуршаихов подошел к Мухтару Омархановичу и сказал, что книга, которую написал Мухтар ага «Путь Абая», его любимое произведение. Солдат вытащил свою, уже потрепанную книгу, и протянул ее Мухтару Ауэзову. Он посмотрел на нее, по обложке книги можно было понять, как тяжела была война, затем понюхал ее и произнес: «Книга пахнет порохом».

Как рассказывал Аташка, Мухтару Омархановичу очень понравился подарок, эта была единственная вещь, которую Аташка Азильхан взял на фронт, и которая была с ним все эти долгие и тяжелые военные годы. Она согревала не только его, но и всех его однополчан, рассказами о доме, о казахской земле. В то время дедушка очень любил писать стихи, у него был блокнот, где он все время записывал свои мысли. На сегодняшний день таких блокнотов у него очень много. К примеру, у нас дома стоит большой сейф, в нем хранится самое сокровенное – фотографии, кассеты, видеозаписи встреч и дневники, их у Аташки около 150 и все минимум по 200-300 страниц.


Журналист

Как я говорила раньше, очень большую роль в выборе профессии сыграло то, что мой дедушка был журналистом. Он работал в "Қазақ пионерi", "Социалистiк Қазақстан" (нынешний «Егемен Қазақстан») и "Қазақ әдебиетi". В 1953–1956 годах занимал должность редактора Павлодарской областной газеты «Қызыл ту», в 1963–1965 годах – главного редактора республиканской газеты «Қазақ әдебиеті». Позже он работал в редакции Казахской советской энциклопедии, где пробыл пять лет заведующим редакцией языка, литературы и фольклора. За это время он написал более ста энциклопедических статей, не смотря на то, что так же редактировал статьи коллег. Дедушка вдохновлял не только меня, но и всю мою семью. К примеру, моя тетя Жанар, мой папа Арнур, старшие сестра Сабина, Дина, Алма и брат Сакен, все, хоть как-то были, или до сих пор связаны с этой профессией.


Писатель

Азильхан ата всегда умел красиво выражать свои мысли, будь то статья, обычный разговор или застольный тост. Люди с удовольствием читали его книги, интересовались его жизнью. Каждый день, к нам домой звонили около двадцати человек, и каждый день у нас дома были гости. Аташка очень радовался, что к нему приезжали поздороваться с других городов почитатели, или звонили друзья.

17

Каждый рассказывал свою историю знакомств с его книгами, отведывал чай Халимы аже и с улыбкой на лице и впечатлениями от полученного автографа уходил домой.
Атака писал всю жизнь, его многолетний труд описывает большую часть истории Казахского народа в ХХ-м веке. Самые популярные книги: «Ақиқат пен аңыз» («Истина и легенда») о Бауыржане Момышұлы, «Махаббат, қызық мол жылдар» («Годы радости и любви») о большой любви Ербола и Ментай, и моя любимая книга, написанная десять лет назад - «Халима». Эта книга о любви всей его жизни, о богатой истории Азильхана и Халимы. Аташка писал ее день и ночь, каждый день в течении двух лет, после кончины Ажеки. Отрывок этой книги можно прочесть в интернете.

У дедушки очень много наград. За подвиги во Второй Отечественной Войне он получил орден «Славы» третьей степени, орден «Отечественной Войны», «Дружбы народов», «Знак почета» и многие другие медали. Так же Республика Казахстан наградила его орденом «Парасат», «Ерең еңбегі үшін», а самое главное, он был удостоен чести стать народным писателем Казахстана, был лауреатом международной премии им. Фадеева и лауреатом премии им. Абая. Последнюю свою награду - орден «Отан» - Аташка получил около полутора лет назад в свой день рождения из рук Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Это был наилучший подарок.

У дедушки очень много наград. За подвиги во Второй Отечественной Войне он получил орден «Славы» третьей степени, орден «Отечественной Войны», «Дружбы народов», «Знак почета» и многие другие медали. Так же Республика Казахстан наградила его орденом «Парасат», «Ерең еңбегі үшін», а самое главное, он был удостоен чести стать народным писателем Казахстана, был лауреатом международной премии им. Фадеева и лауреатом премии им. Абая. Последнюю свою награду - орден «Отан» - Аташка получил около полутора лет назад в свой день рождения из рук Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Это был наилучший подарок.

Аташка
Мой дедушка всегда соглашался на все встречи, на которые его звали, иногда бывало и так, что он направлялся сразу на две, в один и тот же день. Но он всегда с удовольствием рассказывал свои истории. Постоянно летал в командировки, и очень редко отказывал.
Аташка никогда не бросал спорт. По утрам, ровно в 6 выходил на стадион ДИНАМО, что на ул. Шевченко и бегал около часа. После чего приходил домой, бодренький, довольный и готовый писать. Доказательством тому, можно считать недавнюю олимпиаду «Азиада», что проходила у нас в Казахстане. Дедушку пригласил Аким Восточно-Казахстанской области - Сапарбаев Бердыбек Машбекович, встретить и пронести «Вечный огонь Азиады» вместе с ним, Розой Рымбаевой и другими Казахстанскими знаменитостями. В свои 89 (!) лет Аташка Азильхан не только пробежал весь свой путь с факелом, но и зажег огонь на площади города Семей перед зрителями и почитателями, подав хороший пример молодежи Казахстана и открыв «Азиаду» в Восточном Казахстане. Наша семья с умилением смотрела на дедушку, ведь в свои годы он выглядел лет на 60, не более. Всегда одетый с иголочки, благодаря нашей Ажеке Халиме, всегда жизнерадостный и добрый.

Дедушка был примером для многих. Наша семья очень гордились им, за его любовь к чтению, благодаря которой он собрал библиотеку свыше 20 000 книг, за любовь к искусству, с помощью которой он достиг призвания писать, естественно, за все его заслуги, которые он получил на войне и после, но в первую, и самую главную очередь за то, что он был любимым мужем, хорошим отцом, и замечательным дедушкой. А для меня - самым лучшим другом, которого я знала с детства.

18

О писателе

Азильхан Нуршаихов родился 15 декабря 1922 года в местности Келинсуйеги Жарминского района Восточно-Казахстанской области. Азильхан с 14 лет увлекся поэзией. Первые его стихи и статьи были опубликованы в районных, областных и республиканских изданиях.
© 2024 Памяти Азильхана Нуршаихова. Официальный сайт
Создание сайта: arctika.kz